В нашей науке не настолько уж редки случаи, когда некая систематическая группа была прежде описана из палеонтологической летописи, и только потом обнаружена в современной флоре и фауне. Кистепёрые рыбы целаканты, чьим нынешним представителем оказалась латимерия из глубин Индийского океана; загадочные моллюски моноплакофоры, чьей и сейчас здравствующей формой оказалась неопилина со дна океана Тихого; странные грызуны диатомииды, из которых выжившей оказалась лаосская скальная крыса из самых непроходимых джунглей Юго-Восточной Азии... Но все эти существа хотя и углубляли наши знания об анатомии и экологии вымерших групп, но всё же не переворачивали с ног на голову все наши представления о них. Сегодня же я расскажу вам о существах, обнаружение которых в современной фауне буквально сломало об коленку господствующий в палеонтологической науке принцип актуализма ("Следует считать, что раньше всё было так же, как сейчас, пока не доказано обратное"), ведь пока они были известны нам только по остаткам, мы не видели в них ничего выдающегося.
Если вы решите поплавать среди водорослевых зарослей в каком-нибудь тёплом море, то, коли будете достаточно внимательны, сможете обнаружить в этих самых зарослях маленькие двустворчатые раковины. Их обладатели при вашем приближении быстренько захлопнут свои створки и ничем особенно от виденных вами прежде двустворок отличаться не будут - ну разве что своим зелёным цветом. Но если вдруг вы возьмёте одну из них с собой и посадите в банку, то через некоторое время вы увидите, что створки раковины откроются и оттуда выглянет... улитка?! Что за чертовщина?! Это что, улитка... э-э-э... отшельник? Ну знаете, есть раки-отшельники, которые живут в раковинах мёртвых улиток, а это, может, улитка-отшельник, которая поселяется в раковинах мёртвых двустворок? Нет, ничего подобного, это её родная раковина. Просто это Юля :) Ну то есть буквально - улитка из рода Julia или кто-то из её родственников из семейства Juliidae. Да, это обычные улитки. Да, у них двустворчатая раковина.
Юлииды хорошо известны исследователям из палеонтологической летописи. Палеонтологи считали их просто двустворками; не совсем обычными, правда - их раковина обнаруживает следы только одного мускула-замыкателя, в то время как у нормальных двустворок их два, но один тоже бывает, хоть и редко, так что ничего из ряда вон. И когда в 1959 году их обнаружили живьём (группа в итоге не такой уж и редкой оказалась, во всех тропических морях на мелководьях живут, просто маленькие и зелёные, легко прячутся), это было подобно эффекту разорвавшейся бомбы. Выдвигались даже предположения, что юлииды - переходное звено между брюхоногими и двустворчатыми моллюсками, ну вы только поглядите на них! Увы, и палеонтологические, и молекулярные данные свидетельствуют ровно о противоположном: юлииды оказались сравнительно молодой группой, возникшей очень сильно позже разделения брюхоногих и двустворчатых.
Как же спиральная раковина обычных улиток превратилась в двустворчатую раковину юлиид? Это можно легко пронаблюдать в в процессе индивидуального развития их личинок (и было сделано в одной из первых же работ после первоописания). Вообще у моллюсков за жизнь сменяется две раковины. Первая из них называется протоконх (собственно, "первая раковина") - это раковина личинки, плавающей в планктоне. Вторая - телоконх ("последняя, конечная раковина") - формируется в процессе метаморфоза, когда планктонная личинка садится на дно, чтобы остаток жизни по нему ползать. У "нормальных" улиток и прото-, и телоконх - спиральные, и телоконх просто продолжает завиток протоконха. Иногда у взрослых улиток на самой верхушке раковины можно найти миниатюрную "шапочку" протоконха, но чаще всего он вскоре разрушается и отваливается за ненадобностью.
Но у юлиид, конечно же, всё иначе. Протоконх у них, как водится, спиральный; но вот растущий телоконх с самого начала начинает вести себя как-то криво. Вместо того чтобы равномерно нарастать со всех сторон, он начинает разрастаться спереди в виде эдакого козырька или забрала, которое по мере роста начинает смещаться на левую сторону - как будто улитка надела кепку козырьком набок. В это же самое время справа начинает возникать альтернативная часть телоконха, гибко связанная с "козырьком" (всё это вы можете видеть на картинке ниже, взятой из Kawaguti, 1959; о строении взрослой особи см. Kawaguti, Yamasu, 1962). В конечном итоге "козырёк" и эта новая боковая часть становятся настолько большими, что заключают всё тело моллюска с боков - формируется совершенно стандартная двустворчатая раковина (обратите внимание, что на протяжении всего метаморфоза створки раковины асимметричны - но в конечном итоге они полностью уравниваются). На верхушке, в области связки, соединяющей створки, остаётся спиральная "шапочка" протоконха - но вскоре она отваливается, и уже ничего не может напомнить нам о том, что это раковина улитки.
Но зачем же было вообще менять столь характерную для улиток спиральную раковину на такую странную двустворчатую? Однозначного ответа, как обычно, нет, но мне больше всего понравилась версия, изложенная в Wong, Sigwart, 2019. Всё дело, как обычно, в экологии.
Юлииды относятся к довольно специфической группе мешкоязычных моллюсков (Sacoglossa), которые характеризуются сильно видоизменённой радулой - тем самым "колючим языком". Если у нормальных улиток радула - это "скребок", то у мешкоязычных - скорее "шило", которым они прокалывают ткани растений, чтобы высасывать из них все соки, как какая-нибудь тля. Их пища - зелёные водоросли, имеющие сифональное слоевище - это означает, что всё тело водоросли представляет собой огромную многоядерную клетку. Внешне такие водоросли от "обычных" ничем не отличаются - вполне себе макроскопические кустики, только без перегородок внутри.
Именно поэтому мешкоязычные медлительны даже по улиточьим меркам! Если обычной улитке для обеда приходится шустро ползать по растению, на ходу отскребая отдельные клетки радулой, то мешкоязычной достаточно сделать один прокол и спокойно сидеть на одном месте, потягивая через трубочку вкуснейшую цитоплазму. Кстати, все эти особенности позволили другому представителю мешкоязычных - элизии - научиться фотосинтезировать с помощью украденных у водорослей хлоропластов. Воровать в промышленных масштабах оказалось невероятно легко - знай посасывай через дырочку, это вам не из каждой клетки отдельно ковырять!
Но вернёмся к нашим юлиям. Они настолько малоподвижны, что у них на ноге есть железа, выделяющая клейкие нити - полный аналог (или гомолог?) биссуса двустворчатых, которыми они приклеивают себя к водорослям. И вот в этом моменте, возможно, и кроется причина их "двустворчатости". Дело в том, что нормальные улитки с помощью ноги не только ползают, но также и прикрепляются к опоре - ну, буквально на ней стоят. И когда они при опасности прячутся в раковину, то при этом теряют связь с опорой и часто куда-нибудь падают. Двустворчатые же используют ногу только для движения, а закрепляются с помощью раковины - разными способами, но в частности тем же биссусом. Хотя юлииды и улитки и им хочется в момент опасности спрятаться в раковину, но куда-то падать с обжитого места не хочется - тут и место знакомое, и дырка со сладким сиропом, и вообще... Вот, дескать, они и пошли на этот компромисс - чтобы и раковину можно было эффективно захлопнуть, но чтобы при этом она на месте осталась; такой финт доступен только двустворчатым, вот они и стали двустворчатыми.
Конечно, данное объяснение не лишено недостатков. Неужели нельзя биссусом нормально приклеить спиральную раковину? Крышечка, которой запечатывается устье раковины, у юлиид вполне закладывается и отваливается уже в процессе метаморфоза... Ну, наверное, и вправду на спиральную раковину не очень удобно клеить нити - из двустворчатой раковины ногой действительно гораздо легче дотянуться до любой её точки.
Но вообще, если мы вернёмся к началу наших рассуждений, то невольно хватаешься за голову, смотря на историю изучения юлиид - а сколько же ещё подобных групп из палеонтологической летописи мы пропустили, полагая их "обычными" представителями совсем иной группы?
